Древние камни Страны напеев
Древние камни Страны напеев
Ну, вот и сбылась мечта! Повторять сакраментальную фразу классика и добавлять «идиота» не буду, ибо таковым себя не считаю. Мой кум Олег привез из очередной поездки в Киев металлоискатель «Garret-550», который должен был служить всем моим благим начинаниям в области поиска монет и «прилегающих» к ним «достозамечательностей». Ночи, просиженные в Инете в поисках подходящей модели, и, что самое главное, мое финансовое благосостояние нашли свое завершение. Выбирая между прославленной «Garret Ace» и «Garret-550», я остановил внимание на последнем. И вот оно, долгожданное мгновение... Поезд прибывал из Киева поздно вечером, маршрутки из пригорода ходили плохо, но это меня не остановило, и, презирая все возможные преграды, я приехал в Феодосию, чтобы получить долгожданный аппарат.
Добравшись домой и распечатав коробку, я определился в сборке и разборке, детально изучил инструкцию и уже был готов ринуться в бой, тем более что саперной лопаткой обзавелся в преддверии, заточив ее до состояния японской катаны.
Жена, глядя на все мои манипуляции и взбалмошное состояние, очередной раз вздохнула, дети же безмерно разделяли мое торжество, засыпая вопросами типа: «Пап, а им можно много золота откопать?», «А ты нас с собой возьмешь?» Дочка вообще готова была ехать на поиски артефактов хоть сейчас, несмотря на позднее время. Охладив немного свой и ее пыл, я разобрал аппарат, бережно сложив его в коробку. Последней мыслью перед сном была мечта о ближайших выходных и соответственно первом выезде.
Сказать, что неделя тянулась мучительно долго, — значит не сказать ничего. Каждый день представлялся гнетущей вечностью, особенно если погода на улице стояла замечательная. Стараясь приблизить минуты блаженства с МД и лопатой наперевес, я стал тщательно готовиться к первому выезду: сделал чехол на катушку и на «мозг», очередной раз наточил лопату и затарился на будущий выезд продпайком.
Несколько слов о намеченной нами к посещению цели. Наш друг Сергей, корреспондент областной газеты, краевед, любящий Крым до глубины души, предложил поездку в урочище Молбай (Свободное), живописные места которого, по его словам, до сих пор хранят отголоски некогда девственной природы. Кстати, поблизости от Молбая находится самое высокогорное село Крыма — Пчелиное, высота которого над уровнем моря составляет 660 м.
И вот она, долгожданная суббота. Ночью не спалось, грезились невиданные дотоле находки (наверное, это всех посещало перед первым копом), да и просто думал, как бы не проспать. В четыре утра поднялся, проверил очередной раз экипировку, запас воды и выехал в Феодосию, где мы должны были встретиться с Олегом.
Февраль выдался на удивление теплым, сухая ясная погода приятно радовала и обещала хорошее начало. С Олегом мы встретились на подъезде к городу, я перескочил к нему в машину, закинул вещи, и мы выдвинулись в поселок Кировское, чтобы забрать Сергея и его друга Сашу, нашего общего товарища.
Заехав в Кировское и подобрав товарищей, мы тронулись в путь. Дорога до места предстояла неблизкая: езды часа полтора, а если учесть грунтовые дороги, то и поболе. Сергей, обходивший пешком практически все Крымские горы, как внешнюю, так и внутреннюю гряду, включая предгорья, превратил нашу поездку в увлекательную экскурсию, повествуя обо всех более-менее знаменательных объектах, попадавшихся на нашем пути. Был разговор и об Екатерининских милях — своеобразных колоннах, установленных во времена царствования императрицы на местах ее остановок и ночевок во время путешествий. В свое время в Крыму их насчитывалось около двадцати, и при Союзе они считались памятниками архитектуры. Ну, а когда пошел разлад, наигранное противостояние Украины и России, какие-то недоделки практически все колонны повалили. На Украине, к моему глубокому стыду за наше государство, принято памятникам «мстить»... Глупо! Безмерно глупо! Говорили и о «Блэкки» — не то плезиозавре, не то гигантском морском змее, обитающем, по рассказам очевидцев, в прибрежных водах Черного моря. Последний раз его видели где-то между Феодосией и Коктебелем.
Больше всего меня захватил рассказ Сергея о скифском «городе мертвых» — Геросе. По одному из предположений, его возможное местонахождение лежало на нашем пути. В Белогорск, который нам необходимо было миновать, мы поехали по старой дороге через Пролом, место, окруженное горами, и едва выехали на дорогу, как Сергей указал мне на равнинно-гористую местность, расположенную справа, на которой отчетливо просматривались курганные группы. Это были и совсем небольшие курганчики, визуально не более двадцати метров в диаметре, и великаны размерами в сто-сто пятьдесят метров по основанию, гордо возвышавшиеся над остальной местностью. Весьма интересной мне показалась группа из четырех курганов, стоящих на горном хребте приблизительно на одинаковом расстоянии друг от друга и практически одинаковых по высоте.
Продолжая рассказ о Геросе, Сергей упомянул про скифское поверье, что Герое в свое время был виден с любой точки Крымского полуострова. Это являлось духовной связующей нитью между скифами и их предками. Более того, он привел интересный факт, что как-то, будучи в Нижнегорске, а это на сто-сто двадцать километров северо-восточнее, и поднявшись на небольшую возвышенность, он действительно увидел эти курганы, правда, при абсолютно ясной погоде. Вот такое труднообъяснимое явление. В разговорах мы незаметно приближались к цели нашего путешествия. Как истинные ценители красоты крымской природы, мы за несколько километров до Белогорска остановились у скалы Поворотной, чтобы запечатлеть поистине прекрасный рассвет.
Миновав Белогорск и село Красносельское, наша машина свернула на грунтовую дорогу, и тут началось самое интересное. Крымский лес в феврале — само чудо природы! Когда севернее метут метели и задувают всесезонные ветра, в предгорьях Крыма уже начинается весна. Местами из-под прошлогодних пожухлых листьев появляются подснежники и ландыши, птицы переливисто щебечут, наполняя лесной пейзаж каким-то охватывающим душу умиротворением. И запах, запах леса, его нельзя не любить! И самое потрясающее во всей этой картине это...дорога. Размытая в хлам щебенка вперемешку с глиной, которая периодически чередуется с глубокими лужами в колее. Песня!
Ехать по воле природы нам пришлось недолго. С километр, протащившись на самой низкой передаче, наш «Москвич», хлебнув глиняной жижи, забуксовал в колее, сев дверьми в придорожную грязь. Минут через сорок нам удалось вытянуть его на обочину. Сергей за это время прогулялся вперед в целях разведки обстановки и вернулся с неутешительным вердиктом — дальше можно только пешком. Приняли решение перекусить, дабы не тянуть с собой лишний груз, после чего, взяв аппараты, воду и некоторые мелочи, тронулись в путь. Честно скажу, даже прогулка в горку была в радость. Места поистине красивые и удивительные. Еще час пешеходной прогулки на прекрасном свежем воздухе — и мы практически на месте.
Вскоре лесная чаща по обе стороны от дороги стала редеть, еще один подъем, и наша группа энтузиастов-пешеходников вышла на достаточно ровный участок грунтовки, хвойный лес отступил, и справа и слева от дороги появились большие поляны, местами уже украшенные зеленой травой.
Сергей, шедший далеко впереди, приостановился.
— Обрати внимание на небольшую рощу справа, — крикнул он мне. Я догнал его, чтобы узнать, чем эта роща так привлекательна. Олег в это время успел расчехлить аппарат и «пикнуть» первую находку — немецкую гильзу от карабина.
— Что там? — спросил я, кивнув в сторону рощи, до которой оставалось не более ста метров.
— Таврские каменные ящики. Возможно, семейное захоронение.
Я ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до маленьких приземистых кустов, в окружении которых покоились древние памятники. Первый ящик находился метрах в пяти от дороги и был самым примечательным. Ровные известняковые плиты ушли глубоко в землю, выступая на поверхность на каких-то двадцать-тридцать сантиметров. Тяжелая покровная плита, поросшая ярко-зеленым мхом, была сдвинута в сторону, открывая внутреннее пространство погребального сооружения.
Я присел на корточки и дотронулся рукой до тяжелого могильного камня. На минуту меня охватило какое-то трепетное благоговение, словно я прошел сквозь толщу веков и стал одним из древнего племени, которое возвело эти сооружения. Шепот ветра в густом кустарнике и сухой шелест прошлогодней листвы под ногами... Неописуемые ощущения... И горы, горы с небольшими островками снега на высоких склонах, потрясающие в своей холодной красоте.
— Здесь археологи раскопки проводили, — Сергей вывел меня из охватившего на минуту состояния блаженства, — как копали, так все и оставили, главное же археологический материал, а то, что это могилы предков, для них не столь существенно, вон, посмотри, — и он указал рукой дальше от дороги, — еще несколько ящиков, но состояние такое же, даже хуже.
Я прошел дальше и убедился в правдивости его слов. Разваленные каменные ящики, грубо, словно ураганом, сорванные плиты и скрип деревьев под порывами ветра, который озвучивал картину разорения своей печальной симфонией. Внезапно чувство благоговения сменилось безнадежной тоской. В голове пронеслись печальные образы. Люди... Сначала церкви рушили, потом чукчей расстреливали за «свастику» на амулетах, потом... Да, много еще чего было потом. Мы гордимся тем, что у нас, по сравнению с теми же американцами, есть древняя история, пусть больная, «битая», но наша история. И тем не менее относимся к ней так пренебрежительно, тайно успокаивая себя тем, что она не иссякнет и будет вечно делать нам «подарки», как скатерть-самобранка будет вечно кормить изголодавшихся. Как горько было видеть разрушенные памятники и думать, что через какие-нибудь десять-двадцать лет эти каменные ящики без надлежащего досмотра покосятся, покроются землей и мусором, которым не преминут их наполнить вездесущие туристы, и некогда святое место предков превратится в банальную свалку. Не знай я нашего народа, я бы думал по-другому, но, увы, будет именно так, что и подтвердили уже валявшиеся на территории могильника пластиковые бутылки и консервные банки.
Смогут ли после этого наши дети и внуки говорить о нас, как о людях, сохранявших и уважавших свою историю? Смогут ли они гордиться нами и уважать тех, чей прах уже будет покоиться в земле? Вряд ли.
Олег с Сашей тоже подтянулись в рощицу, с интересом осматривая бывшие захоронения, и, как ни странно, вслух озвучили то, о чем я размышлял про себя. Сделав несколько фото и на прощание вновь прикоснувшись к могильным камням, мы вернулись на грунтовку и продолжили путь, все дальше и дальше уходя от заповедной рощи. Я дал себе обещание, что привезу сюда дочку и сына и обязательно попрошу их прикоснуться к древним, заросшим мхом камням, чтобы они могли почувствовать дух той тысячелетней истории, которая хранится в самом сердце Крымских гор.
Еще полчаса ходьбы, и мы добрели до места наших «земледельческих» изысканий.
— Всё, привал. — Сергей присел на ветку ближнего дерева. — Здесь, — он указал пальцем на равнинный участок, — в 1940-х годах было поселение, в 1950-х оно перестало существовать. Есть варианты с монетами, пробуйте, а мы с Сашей сходим в Пчелиное, навестим друзей, встретимся через пять часов.
Стало холодать, ветер натянул облака из-за перевала, и погода немного испортилась. Сергей с Сашей пошагали дальше вверх по грунтовой дороге, пожелав нам удачи, и вскоре пропали из виду за толстыми стволами сосен, а мы приступили к методичному поиску. Первый поисковый выход — это нечто, особенно когда еще не разбираешься, что под катушкой, и на каждый маломальский звук копаешь траншеи для стрельбы стоя на лошади.
К концу поискового дня я понял три вещи. Первое: в селе был хороший кузнец и много волов, потому как накопал полтора мешка воловьих подков. Второе: тренировка в тренажерном зале на протяжении нескольких часов и рядом не стоит с металлопоиском. Правая рука отваливалась, ноги от частого приседания и вставания на протяжении пяти часов стали ватными, а и без того вечно ноющий позвоночник, скрипел, как телега у плохого хозяина. И третье: не каждый выезд будет радовать находкой. Все наши изыскания привели к находке одной единственной румынской монеты 1931 года и железного колеса от немецкого трактора «бульдог». Для того чтобы его выкопать, мы с Олегом вырыли воронку, в сравнении с которой воронка от авиационного фугаса массой 500 кг — просто невинная ямка. Потом мы долго зарывали ее обратно, нещадно матерясь на металлическое колесо, безобидно лежавшее в стороне.
Собственно, за этим увлекательным занятием нас и застали Сергей с Сашей. Раскрасневшиеся от долгой ходьбы, они с увлечением поведали, как лошадка по имени Мурка, на которой Саша хотел совершить конную прогулку в Пчелином, скинула его в февраль-скую грязь и слегка прошлась по спине. В подтверждение Саша продемонстрировал на бушлате четкий отпечаток лошадиного копыта. Мы посмеялись над приключением и стали потихоньку собираться домой. До машины добрели бодро, выпили горячего кофе, оставшегося в термосе, съели по бутерброду и тронулись в путь.
Наступал зимний вечер, и ночь уже готовилась занять свое место. Ребята на заднем сидении не умолкали, делясь впечатлениями, Олег внимательно наблюдал за дорогой, а я... Я пребывал в размышлениях и думал о том, что эти горы, нависающие над узкой асфальтовой дорогой, хранят еще множество тайн, которые нам и нашим потомкам, возможно, будет суждено открыть. Сегодня, завтра... через 100 лет, но только не стоит забывать одного — история, как и природа, открывается лишь тому, кто относится к ней с трепетом и уважением, и не дай нам Бог забыть об этом...
Под размеренный гул мотора и теплое дыхание печки я уснул. И перед моими глазами предстали каменные ящики тавров в густых зарослях, священные костры пещерных городов и светлые тени предков на известковых плитах, поросших мхом. Я слышал зов... Зов предков. Он был каким-то монотонным гудением, шепотом непонятных мне слов, но не резал слух, а был подобен тихому дыханию ветра в вершинах сосен. Я слышал его и знал, что вернусь к древнему могильнику и вновь преклоню колени перед историей, перед памятью своих далеких предков, вновь бережно прикоснусь к холодным камням, чтобы хоть на минуту почувствовать себя частицей того времени, когда властителями этих гор были тавры из великого рода напеев. Я вернусь...
Вячеслав Марков / Родная старина №4, 2010